Богиня на кухне - Страница 76

– Привет, Лара, – сказала я. – Это… Саманта. Саманта Свитинг.

– Саманта! – Лара от изумления закашлялась. – Боже мой! Как ты? Как твои дела?

– Неплохо. Честное слово. – Я сглотнула. – Я звоню, потому что узнала про Арнольда. Это правда, что он уходит?

– Правда, – ответила Лара. – Я так поразилась! Знаешь, Кеттерман пригласил его на обед, уговаривал остаться, но он не согласился. Представляешь, он уезжает на Багамы!

– На Багамы? – озадаченно повторила я.

– Купил там дом. Фотографии шикарные. Провожать будем на следующей неделе. Меня переводят к Дереку Грину, помнишь его? Отдел налогообложения. Очень приятный человек, хотя, говорят, под горячую руку ему лучше не попадаться…

– Лара, – прервала я ее щебетание (вспомнила, что она способна трепаться часами без перерыва), – передай, пожалуйста, Арнольду мои наилучшие пожелания. Или… может, ты меня с ним соединишь?

– Как мило с твоей стороны! – Похоже, она удивилась. – Ты молодец. После всего, что случилось…

– Ну… Арнольд был ни при чем. Он сделал что мог.

Наступила пауза.

– Да, – сказала наконец Лара. – Хорошо, я тебя с ним соединю.

Несколько секунд спустя в трубке зазвучал знакомый голос.

– Саманта, милая! Это правда вы?

– Правда я. – Хотя он не мог меня видеть, я все равно улыбнулась. – Еще не исчезла с лица земли.

– Надеюсь, что так! С вами все в порядке?

– Нуда… – Я слегка замялась. – Спасибо. Знаете, я очень удивилась, когда узнала, что вы уходите.

– Сколько ж можно нести это бремя! – хохотнул он. – И так тридцать три года оттрубил на ниве юриспруденции! Столько не живут, Саманта. Уж юристы точно.

Его голоса в трубке оказалось достаточно, чтобы унять мои подозрения. Наверное, я спятила. Арнольд не может быть причастен ни к чему… неподобающему. Ему нечего скрывать. Это же Арнольд!

Спрошу у него в лоб, решила я. Чтобы окончательно удостовериться.

– Э… Надеюсь, у вас все хорошо, – проговорила я. – Теперь с семьей будете чаще видеться…

– Будут меня изводить с утра до вечера. – Он снова рассмеялся.

– А я и не знала, что ваш зять – директор «БЛСС», – обронила я небрежно. – Какое совпадение!

Пауза.

– Извините? – переспросил Арнольд. Голос вроде бы все такой же… обволакивающий, но тон уже далеко не дружелюбный.

– Ну, «БЛСС». – Я сглотнула. – Та компания, которая была связана с кредитом «Третьего Юнион-банка». Они выдвинули претензию. Я случайно наткнулась…

– Увы, Саманта, мне пора, – прервал Арнольд. – Рад бы поболтать, но я улетаю в пятницу, а надо многое успеть. Дел невпроворот, так что па вашем месте я бы не перезванивал.

Он отключился прежде, чем я успела хоть что-то сказать. Я опустила трубку и уставилась на бабочку за окном.

Это… неправильно. Неестественная реакция. Он избавился от меня, едва я упомянула его зятя.

Что-то происходит. Определенно.

Но что именно? Я махнула рукой на домашние дела, уселась на кровати у себя в комнате с блокнотом и карандашом в руках и стала чертить схемы.

Кому выгодно? Я перечитала названия фирм, снова изучила стрелки между ними. Два брата. Миллионы фунтов стерлингов переводятся в банк и из банка. Думай. Думай.

Раздраженно фыркнув, я вырвала листок и скомкала его. Начнем сначала. Выстроим факты в логическом порядке. «Глейзербрукс» получила статус банкрота. «Третий Юнион-банк» потерял деньги. «БЛСС» оказалась первой в очереди кредиторов…

Я постучала карандашом по блокноту. И что с того? Они всего-навсего вернули деньги, которые ссудили. Никаких доходов, никакой прибыли. Ничего.

Если только… Если только они на самом деле не ссужали ни фунта!

Мысль возникла словно из ниоткуда. Я выпрямилась, поняла, что затаила дыхание. Неужели дело в этом? Неужели я раскусила их план?

Так. Будем последовательны. Есть два брата. Им известно, что у компании «Глейзербрукс» серьезные финансовые проблемы. Они знают, что компания только что получила банковский кредит, но сделка не зарегистрирована. Отсюда следует, что у компании имеется пятьдесят миллионов необеспеченных фунтов стерлингов, доступных всякому, кто поспешит выдвинуть претензию…

Не в силах оставаться на месте, я вскочила и принялась мерить шагами комнату. В мозгу словно замкнуло электрическую цепь – столь яркой была вспышка осознания. «Получается», – думала я, грызя карандаш. Получается. Они смухлевали! «БЛСС» присвоила деньги «Третьего Юнион-банка», а страховщики «Картер Спинк» возместили убытки…

Я остановилась. Нет. Все-таки не получается. У меня паранойя. Страховщики покрыли пятьдесят миллионов фунтов только потому, что я допустила ошибку. Ключевой элемент ситуации – моя небрежность. Иначе выходит, что весь план строился на мне. На том, что Саманта Свитинг ошибется.

Но как… Как они могли на это рассчитывать? Нелепо! Невозможно! Нельзя заранее просчитать чужие ошибки. Нельзя заставить человека что-то забыть, нельзя убедить его сесть в лужу…

Или… Кожа внезапно покрылась мурашками. Та записка!

Я обнаружила записку на своем столе, когда было уже слишком поздно. Раньше я ее не видела. Что, если… Господи!

Ощутив слабость в ногах, я присела на подоконник. Что, если кто-то специально подсунул эту записку мне на стол? Зарыл ее среди бумаг в последний момент?

Сердце готово было выскочить из груди. Я покачнулась, ухватилась за штору, чтобы сохранить равновесие.

Что, если я не совершала ошибку? Мир вокруг распадался на глазах, осыпался мелкими брызгами. Что, если Арнольд намеренно не зарегистрировал сделку, а потом представил это как мою небрежность?